Васяев Александр Александрович, доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры правовых дисциплин факультета права и экономики НОЧУ ВО «Московский экономический институт», адвокат Адвокатской конторы № 2 коллегии адвокатов «Московская городская коллегия адвокатов».
В истории России последнее десятилетие XX века отмечено особым разгулом преступности. Сообщения о взрывах автомобилей, автоматных очередях, выстрелах из пистолетов и снайперских винтовок уже никого тогда не поражали, а превратились в привычный фон, сопровождающий и без того нерадостную жизнь в постперестроечной России. В потоке криминальных новостей убийства на бытовой почве вообще проходили незамеченными, однако то, что случилось в Москве 6 марта 1994 года, взволновало всех жителей бывшего Советского Союза: Георгий Юматов застрелил из ружья человека.
Вряд ли в СССР имелся хоть один человек, не видевший фильм «Офицеры», в котором Георгий Юматов сыграл главную роль. Поклонники артиста отказывались верить, что их кумир, создавший на экране десятки ярких героических образов, мог совершить преступление. Но факты упрямая вещь: актер признался, что сделал роковой выстрел.
В ближайшие дни газеты пестрели броскими заголовками: «Кумир 60-х убил человека», «Выстрел в последнем акте», «Георгий Юматов — кто следующий?», «Актер Георгий Юматов: конец карьеры». Одни заметки называли жертву случайным собутыльником, другие — дворником, но суть не менялась: будучи пьяным, актер убил человека.
10 марта 1994 г. «КоммерсантЪ» опубликовал статью под названием: «Георгий Юматов стрелял не только на экране»: «6 марта в 16.50 на улице Черняховского, 5, в своей квартире известный любителям советского кино актер Георгий Юматов в ссоре застрелил из охотничьего ружья "Зауэр" 12-го калибра дворника ЖСК Захира Мадатова. Вчера корреспонденту Ъ стали известны подробности происшедшего.
Как рассказали корреспонденту Ъ в ГУВД Москвы, накануне трагедии умерла любимая собака супруги г-на Юматова. Киноактер попросил дворника Мадатова помочь ему захоронить труп животного. После похорон дворник и актер устроили поминки по умершей собаке. Как это часто бывает, поминки завершились трагически: киноактер стал стрелять из охотничьего ружья, дважды ранив дворника в голову. Захир Мадатов скончался до прибытия врачей.
Сотрудники ОВД муниципального округа "Аэропорт" сообщили корреспонденту Ъ, что задержали г-на Юматова "на трое суток". По их словам, в момент задержания актер находился в состоянии сильного алкогольного опьянения и чувствовал себя настолько плохо (недавно он перенес инфаркт), что кинозвезду пришлось отправить в спецотделение 20-й горбольницы.
Георгий Юматов известен исполнением главных ролей в фильмах "Офицеры", "Петровка, 38", "Огарева, 6", "Жестокость", "Опасные гастроли", "Акция" и др. Примечательно, что в ряде фильмов актер исполнял роли высокопоставленных милиционеров.
Представители Гильдии киноактеров от комментариев происшедшего воздержались, мотивировав это своей неосведомленностью» [3].
Довольно тенденциозно: в упоминании о ролях «высокопоставленных милиционеров» звучит нехороший намек. И неточно: актер не был сильно пьян и в больнице после совершения преступления оказался по другой причине. В статье не упомянуто, что Юматов сам вызвал милицию, признавшись в убийстве, а в Гильдии киноактеров действительно не знали, как это случилось. Но вот слова, вынесенные в заголовок статьи, являются стопроцентной правдой: Георгий Юматов стрелял не только на экране.
Буквально с первого дня Великой Отечественной войны 15-летний Георгий Юматов рвался на фронт, и в 1943 году, после окончания Морской школы, стал рулевым-сигнальщиком в Керченской бригаде бронекатеров Черноморского флота. Однажды 17-летний сигнальщик подобрал на берегу двух бездомных щенков и тайком пронес их на судно. Обнаружив на борту собак, командир «приговорил» юнгу к двум дням гауптвахты, но после разрешил одного из щенков оставить. А через некоторое время собака спасла жизнь своему хозяину. Когда бронекатер неожиданно атаковали вражеские самолеты, лохматая дворняга от испуга прыгнула за борт, а Юматов, не думая, нырнул за ней. Спустя минуту немецкий снаряд попал прямо в катер, и тот затонул. Все, кроме Юматова, погибли. С тех пор Георгий Александрович считал себя в долгу перед четвероногими друзьями — всю жизнь он подкармливал и подбирал бездомных псов, старался пристроить их у друзей, а в его семье всегда жили одна-две собаки.
Моряков торпедных катеров называли «смертниками», каждый выход в море мог оказаться для них последним. Георгий Юматов «пережил» три катера, и, участвуя в десантах на Малую Землю и в Евпаторию, в штурме Измаила, взятии Одессы, Будапешта и Вены, сто раз мог погибнуть. В бою за Имперский мост в Вене полегло около 2000 советских бойцов, а Георгий Юматов, участвовавший в страшной схватке непосредственно на мосту, лицом к лицу с врагами, попал в госпиталь со страшными ранами от осколков и пуль, травмами черепа и коленной чашечки. В Москву он вернулся с орденом Отечественной войны II степени и медалью Ушакова за №6 — редкой наградой, вручаемой морякам за личный героизм.
В конце 1945 г. Юматов познакомился в буфете Театра киноактера с Григорием Александровым. Знаменитый режиссер обратил внимание на моряка с живыми глазами и жилистой фигурой и пригласил его сняться в эпизоде, а после, разглядев в юноше актерский потенциал, сам отвел во ВГИК к Сергею Герасимову. Выслушав кандидата в студенты, мэтр советского кино заявил, что Юматов самородок, такого учить — только портить, и устроил его на службу в Театр Киноактера, а позже доверил роль Анатолия Попова в своем фильме «Молодая гвардия». На съемках Юматов познакомился с молодой актрисой Музой Крепкогорской, вскоре они поженились и прожили вместе всю жизнь. Брак был бездетным: поначалу Муза, опасаясь пропустить главную роль, делала аборт за абортом, а потом уже не могла иметь детей.
Крепкогорская так и не стала знаменитой актрисой, зато карьера ее мужа стремительно шла вверх и столь же быстро росла популярность Юматова. Большинство его героев принципиальные, сильные и бесстрашные люди, а коллеги отмечали, что Георгий и сам был таким. Он никогда не прибегал к помощи дублеров или каскадеров, а еще известно, что несколько раз он на съемках спасал коллег, рискуя сам. В 50—70-е годы Юматов был одним из самых востребованных артистов советского кино, а вершиной его карьеры стала главная роль в культовом фильме «Офицеры» (1971).
Все, кто лично знал Георгия Юматова, говорили, что ему было свойственно обостренное чувство справедливости, а еще он обладал взрывным темпераментом. Возможно, это было хорошо для экрана, но не для жизни, так же, как и склонность к алкоголю. Периодически Юматов «завязывал», но мог внезапно «развязать» — из-за этого некоторые режиссеры стали опасаться с ним работать.
В 80-х годах главные роли стали предлагать реже, но Юматов брался и за эпизоды. А потом наступили 90-е. Советского кино не стало, режиссеры отказывались от прежних идеалов в угоду самым низменным вкусам. Честные и мужественные герои оттеснялись на обочину как на экране, так и в жизни. Отныне балом правили наглые и нахрапистые, для которых талант и прошлые заслуги пустой звук.
Когда Георгия Юматова и Музу Крепкогорскую «попросили» из Театра киноактера, они оказались буквально на грани нищеты и жили, потихоньку распродавая купленные на прошлые гонорары вещи. Но несмотря на это, если вдруг кто-то из режиссеров вспоминал о Юматове и предлагал крошечную роль преступника или бомжа, он неизменно отказывался. «Чернуха», воцарившаяся в российском кинематографе, вызывала у него острое неприятие. Если в начале перестройки он, как все, надеялся на лучшее, то теперь его захлестнуло разочарование. Тяжко было видеть, во что превратилась страна, за которую он проливал кровь.
Юматову было почти семьдесят, и здоровье, всегда крепкое, начало подводить. Оформление прибавки к пенсии как инвалиду войны — хождение по инстанциям, сбор справок, оказалось невыносимо унизительным для гордого человека и знаменитого артиста. Какие справки, если вся страна видела в фильме «Офицеры» шрамы на его спине? Шрамы от ран, которые он получил в боях за Родину…
Жизнь пожилых бездетных супругов была безрадостной, и единственной их привязанностью оставалась собачка Фрося, много лет жившая в семье. Но в ночь с 5 на 6 марта 1994 года и ее не стало.
Понимая, что вряд ли у него достанет сил выкопать яму в мерзлой земле, Юматов попросил помощи у дворника. Захир-оглы Мадатов, 33-летний азербайджанец из Нагорного Карабаха, жил в Москве с 1985 года, но в их доме работал всего неделю. Когда собаку похоронили в углу двора под деревьями, Юматов пригласил дворника в свою квартиру, выпить. В те тяжелые времена люди часто расплачивались за услуги «жидкой валютой». Через некоторое время в квартире раздался выстрел, и вскоре в отделение милиции поступил звонок: Георгий Юматов сообщил, что убил человека.
Сомнений в том, что актер совершил убийство, не оставалось, но публике не хотелось верить, что все произошло именно «в ходе совместного распития спиртных напитков», как писали газеты. В сообщение о том, что он кого-то защищал, с легкостью поверил бы любой: это казалось естественным для Юматова, сыгравшего такие роли… Но ничего подобного в прессе не писали.
Жена актера, единственный свидетель трагедии, отказывалась рассказывать что-либо журналистам, она не отвечала на телефонные звонки и не открывала им дверь.
До суда Юматова поместили в СИЗО «Матросская тишина». Обвиняемому был назначен адвокат, но тот отнесся к делу формально, ведь оно представлялось предельно ясным: имеется труп и орудие убийства, Юматов признал свою вину.
По первоначальным показаниям Юматова произошедшее выглядело так: он пригласил дворника, который помог похоронить собаку, к себе домой, чтобы помянуть пса. После нескольких рюмок дворник ушел и Юматов лег спать, но неожиданно в соседней комнате раздались крики…
Из показаний Юматова Георгия Александровича: «Зайдя в комнату, я увидел, что этот человек пытается изнасиловать мою жену. Когда я зашел, то он этого не прекратил, а продолжал держать жену за горло. Я ему сказал, что сейчас его убью. Он начал надо мной издеваться, смеялся. После этого я пошел в другую комнату, взял ружье и вернулся к ним.
Первый раз я выстрелил вверх, но ружье не сработало. И он снова начал издеваться надо мной, после чего я направил ствол в него и нажал на курок. Ружье выстрелило. Я стрелял в его наглое, смеющееся лицо… После того, как я выстрелил, он сразу же упал…» [5, С. 119].
Вполне вписывается в образ героя-защитника, но выглядит довольно странно. Почему Юматов сразу не кинулся на насильника, который душил его жену? Когда-то за нелестное замечание в адрес Музы он ввязался в драку с Евгением Моргуновым, который был в два раза крупнее его. Как мог Юматов стрелять, рискуя случайно попасть в жену, отбивавшуюся от насильника, и почему тело убитого лежало в центре гостиной возле журнального столика?
Но следствие не нашло в показаниях Юматова никаких противоречий.
Позже следователь Алексей Царев рассказывал: «Это проходит по категории «бытовые убийства». Ситуация была такая, ну, очевидная, как и все подобного рода преступления. Почему, наверное, не вызывало тревоги и дальнейшее расследование дела…» [5, С. 119].
Ища помощи у друзей, Муза Крепкогорская обратилась к актеру Кириллу Столярову, и тот составил ходатайство на имя прокурора г. Москвы, которое было подписано в Гильдии артистов кино России и Союзе кинематографистов РФ. Упоминая о военном прошлом народного артиста России, его заслугах перед отечественным кинематографом, а также состоянии здоровья, кинодеятели ручались за Юматова и просили освободить его из-под стражи на время следствия.
Столяров лично подал письмо заместителю прокурора города, но тот только развел руками: никак нельзя отпустить. И пояснил, что при первоначальных показаниях Юматова указал: «Да если бы у меня был пулемет, я бы всех этих гадов поставил бы. Напишите, я поставлю свою подпись» [5, С. 120].
Когда Евгений Жариков, возглавлявший Гильдию артистов кино России, обратился к адвокату Борису Кузнецову с просьбой взять на себя защиту Георгия Юматова, прошло уже полтора месяца с момента его ареста.
Борис Аврамович Кузнецов пришел в адвокатуру в 1982 году, а до этого 20 лет работал и оперативным сотрудником и следователем, вначале в Ленинграде, затем в Магадане. Еще во время службы в Ленинградском уголовном розыске Кузнецову доводилось сталкиваться с деятелями искусства, участвовать в раскрытии краж из музеев и квартир известных артистов. Переехав в Москву, в 1990 году Борис Аврамович создал адвокатское бюро «Борис Кузнецов и партнеры», которое оказывало юридическую помощь, в том числе, Гильдии актеров кино России.
После беседы с Евгением Жариковым Кузнецов встретился с Музой Крепкогорской и заключил с ней соглашение об оказании юридической помощи, а затем направился к следователю, чтобы ознакомиться с делом. Среди прочих документов в папке имелись первые объяснения Юматова, данные местному оперуполномоченному, где он признается в совершении умышленного убийства. Преступление подпадало под ст. 103 УК РСФСР (умышленное убийство без отягчающих обстоятельств) предусматривающую до 10 лет лишения свободы.
Обычно в протоколах опроса принято делать отметку, где взяты показания, и адвокат обратил внимание, что показания Юматов давал в спецотделении 20-й больницы. Объяснить, почему именно там, следователь Алексей Царев не мог, он только что принял дело от другого следователя.
Ознакомившись с материалами дела, адвокат поехал в следственный изолятор «Матросская тишина», где состоялась его первая встреча с Георгием Юматовым. По воспоминаниям адвоката, актер выглядел заторможенным, он явно был подавлен случившимся и своим пребыванием в тюрьме. Между тем на расспросы следователя о здоровье Юматов сказал, что все нормально, в СИЗО к нему все очень хорошо относятся, его поместили в больничную камеру, где условия лучше, чем в обычной.
Кузнецов предупредил своего доверителя: «Георгий Александрович, я вам ничего не обещаю. Единственное, что могу пообещать, что я постараюсь вам помочь» [1].
Рассказывая, как все произошло 6 марта, Юматов повторил то же, что было в деле: схватил ружье, зарядил его и убил дворника. Адвокат начал расспрашивать подробнее, и узнал, что собачка Фрося, жившая в семье 12 лет, долго болела и умирала мучительно. Юматову с женой пришлось наблюдать за агонией и всю ночь они не спали. Под утро собака умерла. Муза Викторовна дала супругу таблетку тазепама, чтобы он поспал, и ушла в свою комнату. Юматов, выпив снотворное, тоже лег, пытаясь заснуть. Долго ворочался, но поняв, что заснуть не удастся, отправился во двор, чтобы похоронить собаку. Там он попросил помощи у дворника, который колол лед. Вместе они выкопали яму в дальнем углу двора под деревьями. После Юматов пригласил дворника Мадатова в свою квартиру. Выставил бутылку водки, помянуть. Сам Юматов выпил всего одну рюмку, граммов 50. Остальное досталось дворнику.
Адвокат сразу обратил внимание на то, что водка была выпита после приема тазепама. Он знал, что это снотворное средство в сочетании с алкоголем дает непредсказуемые результаты — человек не может руководить своим поведением. Еще будучи следователем, Кузнецов вел дело, в котором обвиняемый, принявший тазепам, а после — бокал вина, впал в невменяемое состояние и зарубил топором 7 человек [1].
Наблюдая за своим доверителем во время беседы, адвокату показалось, что Юматов будто играет заученную роль, твердо повторяет то, что было в протоколе, и теряется, как только что-то идет не по тексту. Создавалось впечатление, что сам момент убийства он не помнит, на конкретные вопросы о подробностях просто не знает ответов и начинает их придумывать.
Позже Борис Кузнецов рассказывал: «Его первые протоколы допроса отличаются ясностью, четкостью и категоричностью. Потом, когда я встретился с самим Юматовым, изучил все протоколы допроса, то мне стало ясно, что он врал, но это вранье не носило характера обычной лжи с целью уклониться от ответственности, а наоборот…» [5, С. 119].
Адвокат предположил, что у его доверителя серьезные пробелы в памяти, раз он не помнит многие детали. Это не могло быть следствием тяжелого опьянения, поскольку анализ, который взяли у Юматова после преступления, показал мизерное содержание алкоголя в крови. Значит, провалы в памяти вызваны приемом тазепама с последующим употреблением алкоголя.
Заметив, что Юматов, не зная ответа на какие-то вопросы, мучается, Кузнецов сказал: «Георгий Александрович, если вы что-то не знаете, не помните, вообще не говорите» [1]. И все-таки не оставлял попыток выяснить подробности картины преступления, дробил вопросы, пробуждая память пожилого артиста.
К этому моменту Юматов уже отказался от первоначальных показаний о том, что застал Мадатова, пытавшегося изнасиловать его жену. Это и правда выглядело неправдоподобно: Музе Крепкогорской 70 лет, дворнику 33 года. Теперь Юматов утверждал, что во время разговора о жизни, о ролях, которые он сыграл, дворник оскорбил его, сказав, что он, известный актер, снявшийся в таком большом количестве фильмов, влачит жалкое, нищенское существование… А если бы он, фронтовик, воевал на стороне Германии, то сейчас пил бы хорошее баварское пиво и имел хорошую пенсию. Этого Юматов стерпеть не мог. Знавшие его рассказывали, что он и за меньшее мог врезать, не раздумывая.
Постепенно, расспрашивая своего доверителя, адвокату удалось выяснить, как ружье, обычно висевшее на стене в комнате Юматова, оказалось в гостиной. Юматов вспомнил, что за разговором о жизни, о войне, показал дворнику редкое оружие — винтовку «Зауэр-три кольца», подаренное ему матерью сразу после войны. Показав ружье, Юматов поставил его где-то рядом, где точно — не помнил. Сам Юматов сидел на диване, дворник расположился напротив, по другую сторону журнального столика, практически в центре комнаты — там и было найдено его тело.
Адвокат спросил, заряжал ли Юматов ружье, и тут возникла заминка. Актер явно был обескуражен. На вопрос, когда он в последний раз стрелял из этого ружья, Георгий Александрович ответил, что это было очень давно, более 20 лет назад. Сергей Столяров, легенда советского кино («Цирк», «Садко»), пригласил его пострелять в тире «Динамо». С ними поехал сын Столярова, Кирилл, тоже актер. Как водится, постреляв, присели выпить с каким-то офицером, затем Столяровы уехали, а Юматов остался, и после кто-то отвез его домой. С тех пор ружье висело на стене, больше он из него не стрелял.
Когда адвокат спросил у Юматова, почему первые показания он давал в больнице, оказалось, что Юматов и этого не помнил. Лишь сказал, что у него «что-то» на теменной части головы, и указал, где именно. После свидания с доверителем адвокат посетил больницу и попросил показать ему медицинскую карту Юматова. Там было написано, что 6 марта актер поступил с резаной раной кожных покровов головы, которую ему зашивали. Наличие таких повреждений никак не укладывалось в ту схему и в то обвинение, которое было предъявлено Юматову. В дело легла официально полученная адвокатом выписка из больничной медицинской карты.
Борис Кузнецов пришел к выводу, что картина преступления могла выглядеть совсем не так, как представлялось правоохранительным органам.
Тело убитого лежало почти в центре гостиной, возле журнального столика. Юматов, по версии следствия, находился в дальнем углу дивана, стоящего вдоль правой стены комнаты, примыкавшей к входной двери. Соответственно, траектория выстрела должна была проходить через центр комнаты в левый угол противоположной стены с двумя окнами, которые закрывала тяжелая плотная штора. Но в левом углу не обнаружилось никаких следов от выстрела: ни в шторах, ни в стене. Следствие вообще не нашло в комнате следов от выстрела.
Кузнецов понимал, почему оперативники недостаточно хорошо провели осмотр места происшествия. Во-первых, на место выехали две оперативные группы: одна из местного отделения милиции, вторая из МУРа. В квартире оказалось слишком много народа, настоящая толкучка, что не способствовало планомерной работе. Во-вторых, все выглядело предельно ясно: внезапная ссора, возникшая во время совместного распития спиртных напитков; есть труп, есть оружие преступления и признание самого Юматова. Первый следователь по делу не осматривал место происшествия. Прокурору и второму следователю, Алексею Цареву, тоже все казалось ясным.
Но у адвоката Бориса Кузнецова оставались вопросы, и он решил лично осмотреть место преступления. В гостиной квартиры Юматова ему удалось обнаружить то, что упустило следствие. Во-первых, Кузнецов нашел отверстие в закрывавшей окна шторе, а за ней место на стене, где штукатурка была отколота. Оно находилось в правом углу левой стены, то есть не совпадало с принятой следствием траекторией выстрела. Получалось, что Юматов стрелял не с дальнего конца дивана, а находясь ближе к входной двери в комнату. Осматривая эту дверь, адвокат обнаружил на высоте примерно 175 см небольшой скол с ровным краем, похожий на след от острого предмета. Еще на стене сразу за дверью в комнату, слева от дивана, Кузнецов обнаружил на обоях на высоте примерно 120 см едва заметную темную полоску с размытыми краями — то ли от масла, то ли от пороха. Такой след могло оставить прислоненное к стене ружье.
Скол на дверном полотне и резаная рана головы привели адвоката к мысли, что сидевший в центре комнаты Мадатов мог схватить со стола нож и метнуть его в Юматова. В протоколе осмотра места происшествия о ноже не упоминалось, но друг семьи Галина Громова, изредка приходившая к Юматовым убирать квартиру, сообщила адвокату, что видела нож под ванной. Там Кузнецов его и обнаружил, но не стал трогать, а оставил, где лежал [2].
Найдя эти улики, Борис Кузнецов заявил ходатайство о дополнительном осмотре места происшествия, и оно было удовлетворено. Адвокат присутствовал при осмотре и указал следователю на свои находки. Все они были зафиксированы. Нож из-под ванны изъяли. Как он попал туда, так и осталось неясным: возможно, после произошедшего сам Юматов, или его супруга, или кто-то из оперативников, вскоре наводнивших квартиру, случайно отшвырнул его ногой в направлении раскрытой двери в ванную, находившуюся напротив двери в комнату — той, на которой остался скол от режущего предмета. Картина преступления кардинально менялась.
Адвокат заявил ходатайства о повторной баллистической экспертизе и экспертизе ножа. На нем оказались следы крови, группа которой совпадала с группой крови Юматова. На сколе двери обнаружили следы металлизации. Это подтверждало версию адвоката о том, что перед роковым выстрелом Мадатов метнул в Юматова нож. К сожалению, идентифицировать отпечатки на рукоятке ножа было уже невозможно: жертву не дактилоскопировали, а тело Мадатова увезли хоронить на родину.
Еще несколько раз встречался Кузнецов со своим подзащитным, пытаясь подробно установить все обстоятельства произошедшего. О том, как Мадатов метнул нож, Юматов так и не вспомнил, лишь подтвердил, что скорее всего сидел на диване ближе к двери, и рядом с ней поставил ружье.
В своих показаниях актер указал, что сам зарядил ружье, желая расправиться с наглым дворником, но ни адвокат, ни следствие при повторном осмотре не нашли в квартире ни одного патрона, поскольку Юматов не был охотником. Получалось, что более 20 лет, с последнего посещения тира в компании отца и сына Столяровых, ружье спокойно висело на стене в комнате Юматова. Но почему оно оказалось заряженным?
Сергея Столярова уже не было в живых, и адвокат, чтобы выяснить вопрос о патронах, обратился к его сыну. Кирилл Столяров рассказал, что помнит, как Юматов единственный раз ездил с ними в тир. У него не было патронов и их Юматову одолжил Сергей Столяров, большой любитель стрельбы, имевший несколько ружей. После смерти отца Кирилл сохранил его кабинет в неприкосновенности и позволил Кузнецову его осмотреть. В месте, где Столяров-старший хранил свое оружие, нашлись патроны, по маркировке совпадавшие с тем, которым был убит Мадатов. Вероятно, 20 с лишним лет назад Юматов не отстрелял в тире все патроны, привез домой заряженное ружье, и с тех пор оно висело на стене, поскольку случая пострелять больше не было.
Адвокат подал еще одно ходатайство: об изъятии патронов из кабинета Столярова и их экспертизе. Она показала, что патрон из ружья Юматова идентичен тем, что хранились у Столяровых.
В результате адвокатского расследования у Кузнецова сложилась новая версия картины преступления: выстрел был вызван не только оскорбительными словами, но являлся реакцией на то, что Мадатов метнул в Юматова нож, то есть со стороны его доверителя имела место необходимая самооборона. Адвокат озвучил эту версию следователю Цареву и надзирающему прокурору, прося дело об умышленном убийстве прекратить, но в ответ получил отказ. Тогда Кузнецов написал жалобу на имя генерального прокурора А.И. Казанника. Тот пообещал ее рассмотреть.
Вскоре следователь Алексей Царев сообщил адвокату, что решено отправить дело Юматова в суд с формулировкой «превышение необходимой самообороны», которая предусматривает до двух лет лишения свободы. Адвокат предполагал, что у него имеется шанс добиться оправдательного приговора для своего доверителя, но также понимал, что суд и новая волна огласки станет для пожилого актера тяжелейшим испытанием. Можно представить, как пресса примется расписывать кумира миллионов, оказавшегося на скамье подсудимых! При этом существовал второй вариант: если Юматов признается в превышении пределов необходимой самообороны, то дело в суд не отправят, и он выйдет из тюрьмы. Адвокат озвучил своему доверителю оба варианта, и Юматов выбрал второй — он хотел, чтобы все это поскорее закончилось. В первых числах мая 1994 года Юматова освободили. Он пробыл в СИЗО около двух месяцев. А год спустя уголовное дело в отношении Георгия Александровича Юматова было прекращено в соответствии с Постановлением Государственной Думы РФ «Об объявлении амнистии в связи с 50-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов».
Борис Кузнецов занимался этим делом всего две недели и добился освобождения из под стражи своего доверителя. Безусловно, немалую роль тут сыграла скрупулезная проверка всех обстоятельств и проведенное адвокатом собственное расследование.
Юматов оказался на свободе, однако пребывание в тюрьме будто украло у него десять лет жизни. Спустя два с половиной года актер умер от разрыва брюшной аорты. Муза Крепкогорская пережила мужа на два года.
Точных подробностей того, что произошло в квартире Юматова в тот роковой день, никто так и не знает. Много позже племянница Музы Викторовны поведала журналистам: «Что случилось на самом деле, ни Муза, ни Жора никогда не рассказывали, а мы и не расспрашивали. Знаю только, что в ту ночь Муза приехала к моей тетке (сестре жены своего брата — прим. автора) в черных очках и с фингалом под глазом, и две недели оттуда никуда не выходила» [5, С. 118].
А спустя 24 года после трагедии режиссер и сценарист Виктор Мережко рассказал в передаче телеканала Россия о том, в чем призналась ему Муза Крепкогорская. Мережко дружил с супругами, и после смерти Георгия Юматова опекал его жену. По словам Музы, она заглянула в комнату на крики, увидела мужа с ружьем в руках, стала его выхватывать, уверенная, что ружье не заряжено, случайно нажала на курок и убила дворника. А Юматов взял вину на себя. «Он мужчина был», — заключил режиссер [4].
Если все произошло именно так, то понятно, почему Юматов три раза менял показания, почему в них путался — он принял на себя вину жены, которую любил так сильно, что это даже удивляло всех, кто близко знал супругов.
Но даже если озвученная Виктором Мережко версия является правдой, это ни в коей мере не умаляет заслуги адвоката Бориса Кузнецова, добившегося освобождения Георгия Юматова и прекращения возбужденного против него уголовного дела.
Список литературы:
- Дело Георгия Юматова. Записки адвоката-камикадзе. Часть 1 // URL: — https://www.youtube.com/watch?v=qSzxAObmHwg (дата обращения: 26.04.2024).
- Дело Георгия Юматова. Записки адвоката-камикадзе. Часть 2 // URL: — https://www.youtube.com/watch?v=r0Oj-ApRl3E (дата обращения: 26.04.2024).
- Максим Игорев. Георгий Юматов стрелял не только на экране // Коммерсант. 1994. // URL: — https://www.kommersant.ru/doc/73162 (дата обращения: 26.04.2024).
- Рутов. И. Мережко впервые раскрыл правду о трагедии Георгия Юматова: дворника убила жена актера // URL: — https://www.topnews.ru/news_id_123794.html (дата обращения: 26.04.2024).
- Тендора Н.Я. Георгий Юматов / Наталья Тендора. — Москва: Алгоритм: Эксмо, 2010. — 301 с.
© 2025 ООО "Мегасофт"
